Нужно поговорить
Современная школа — пространство, где взаимодействуют люди разного возраста, пола, взглядов, жизненного опыта, уровня культуры и образования, склада характера и национальных традиций. Причем взаимодействие происходит в иерархической системе, что может осложнять межличностные отношения. Встает вопрос: возможно ли здесь создать бесконфликтную среду?
Совсем уйти от недопонимания и споров, наверное, нереально. Но, если прививать культуру мирного урегулирования конфликтов, умение слушать, слышать и понимать друг друга, то серьезного противостояния можно избежать. К этому и надо стремиться: чтобы дети росли эмоционально благополучными.
В режиме экстренной помощи вместе с региональным Уполномоченным по правам ребенка нам не раз приходилось выезжать в школы, где бушевали конфликты. И всегда к этому моменту они уже были накаленными.
Почему? Обычно проблему пытаются «спустить на тормозах», не выносить сор из избы... Иногда школьная администрация просто не считает нужным садиться за стол переговоров, пока родители не подключат высокие инстанции. А запущенную болезнь лечить, как известно, сложнее.
Погорячился и извинился
В одной из школ конфликт начался с того, что ученика за неподобающее поведение учитель после ряда замечаний просто выставил из класса, сопроводив это негативной оценкой личности. Парень грубую тираду записал на диктофон и предъявил родителям. Они, конечно же, встали на его защиту, а поскольку администрация мер к учителю не принимала, праведный, как им казалось, гнев нарастал.
Нашлись недовольные среди родителей, которые составили оппозицию учителю, ребята по-своему включились в этот конфликт… В итоге прозвучали требования уволить педагога, к проблеме подключились даже федеральные ведомства. А специалист был сильный, школа им дорожила и расставаться не хотела. Директор понял, что просто отстраниться от конфликта не получится, и пригласил стороны к переговорам. Не сразу, но примирительные процедуры дали результат: учитель принес извинения, конфликт был исчерпан.
«Будет по-моему!»
Иногда обращение к медиаторам непоправимо запаздывает.
Например, одна очень жесткая мама требовала от администрации школы исключительного отношения к своему ребенку: оставаясь в школе, он должен был получать практически индивидуальное обучение, да еще и по правилам, обозначенным семьей.
Если бы медиатора подключили сразу, как только дама начала проявлять агрессию, то управление конфликтом было бы в руках профессионала. Завышенные ожидания мамы можно было бы скорректировать, проясняя интересы семьи, ученика и администрации. Перепалку следовало перевести в русло аргументированного диалога, а не эмоций и взаимных претензий.
Однако на практике до примирения не дошло. Предложение обучать девочку в другой школе отвергалось со словами: «Я добьюсь, чтобы мне предоставили все услуги, положенные по закону». Дело дошло до суда, где маме и объяснили: требует она того, что законом не предусмотрено.
Технологически школьная медиация работает только при строгом соблюдении всех пяти этапов процедуры. Нередко бывает соблазн исключить первый — ознакомительный — этап. Но именно он дает возможность участникам конфликта понять зону своей ответственности в процессе переговоров и не ждать от медиатора готовых рецептов.
Настоящая причина ссоры
Из школы к нам направили на медиацию маму с дочкой. Девочка-подросток утратила интерес к занятиям, стала прогуливать уроки. С мамой у нее открытый конфликт: грубит, не слушается, не хочет ничего обсуждать.
Мама приехала одна — просто, чтобы познакомиться и договориться о встрече вместе с дочкой. Я настояла, чтобы она все-таки вникла в суть примирительной процедуры. А затем убедила рассказать о своем видении конфликта прежде, чем вовлекать в этот разговор ребенка.
Оказалось, что у женщины второй брак, в котором есть малыш. Старшей дочке она разрешает встречаться с отцом, не ограничивая ее в этом. Девочка к отцу привязана, но всегда после их встреч отношения мамы и дочери накаляются. Не раз в пылу ссоры мама позволяла себе резкости, а однажды дело дошло до пощечины…
Женщина понимала, что это за гранью допустимого: рука родителя — источник ласки и защиты, она не должна причинять боль! Но раздражение было уже неконтролируемым.
Наша беседа иногда прерывалась ее слезами. Она уже и сама поняла, что в присутствии дочки разговор был бы другим. Отвечая на мои вопросы и слушая себя, женщина увидела ситуацию совсем по-другому. Поняла, что в ней еще очень сильна обида на бывшего мужа, именно поэтому такой болью отзывается любое упоминание о нем, поэтому так раздражают его черты, которые она видит в их дочке.
Когда мы расставались, было понятно, что противостояние с дочкой — продолжение застарелого внутреннего конфликта мамы. Теперь женщине предстоял непростой путь освобождения от старых обид, а необходимость общего разговора вместе с дочкой отпала сама собой. Примирение могло прийти только через принятие реальности.
Эти и другие ситуации становятся кейсами для Клуба практикующих школьных медиаторов «Круг сообщества»*. Здесь разбираются наиболее типичные случаи. При этом моделирование задач исключает всю индивидуальную информацию об участниках процедуры или школьных конфликтах, принцип конфиденциальности медиации соблюдается безоговорочно.
Решая кейсы, мы повышаем медиативные компетенции специалистов, работающих с детьми, и делаем эту работу более эффективной, что помогает защитить здоровье и эмоциональное благополучие подрастающего поколения. Деятельность эту НП ВРАМ проводит при поддержке Фонда президентских грантов.
* - о работе клуба мы писали в № 2-2021, материал доступен здесь.
Глазами других все выглядит иначе, а если участников трое — то трижды иначе!
«Уже почти 9 лет прошло с тех пор, как медиация «постучалась» в школы Санкт-Петербурга и стала привычной для многих участников образовательного процесса. Эта технология нашла живой отклик у педагогов, воодушевив их идеей гуманизации образовательной среды. Школа как микросоциум и школа во всех смыслах этого слова — неизбежный источник огромного количества межличностных конфликтов, умение разрешать которые, кроме всего прочего, является атрибутом взрослости и социально-психологической зрелости.
Кроме того, школьная реальность, как оказалось, обладает еще одним условием, делающим большинство конфликтов медиабельными, — это невозможность для большинства его участников выйти из конфликтного взаимодействия.
Опыт показывает, что медиация здесь оказывается действенным инструментом в вопросах налаживания взаимопонимания. Почему это не происходит без переговоров — вопрос непростой, и его можно рассматривать во многих плоскостях. Но сейчас речь о другом.
В качестве примера успешного применения медиации хочу привести ставшую уже школьной классикой ситуацию, когда к конфликту между детьми самым живым и непосредственным образом подключаются родители. Как правило, это истории из жизни учеников начальной школы.
Классический «треугольник»: двое мальчишек дружат с детского сада, вместе идут в первый класс, и одному из них симпатизирует третий одноклассник, желающий перетянуть нового друга на свою сторону. В ход идут самые разные приемчики, на которые только способны мальчишки, причем далеко не все из них социально «симпатичны».
Мамы в свою очередь живо интересуются школьной жизнью сыновей и ощущают несправедливость в отношении своего ребенка, если он выбывает из «треугольника». Парни, видя столь живой отклик в лице своих родителей, добавляют красок к историям и подливают масла в огонь праведного гнева мам, что, в конечном итоге, приводит к выплескиванию негодования в монологах и диалогах с классным руководителем, начинающихся примерно одинаково: «Доколе…?».
Классный руководитель, как может, разводит тучи руками, увещевая заботливых родителей проявлять терпение и толерантность к ожиданию результата взросления, но тщетно. Рано или поздно дело доходит до страстного желания кого-либо из включенных взрослых писать «королю или на короля», дабы справедливость восторжествовала, и зло оказалось наказанным.
Если медиатор подключается вовремя, то мамы и папы, как правило, принимают приглашение принять участие в общей встрече для обсуждения происходящего и поиска устраивающего всех решения. В ходе презентации сторон оказывается, что глазами других все выглядит совсем-совсем иначе, а если участников трое — то трижды иначе! И у каждого события обнаруживается предыстория — зачастую неожиданная для двух других закулисных участников (имею в виду мам), и каждая начинает понимать, что ее чадо позабыло рассказать о своем, зачастую не самом благовидном, участии в событиях. Это первое. Второе — это то, что у всех мам оказываются очень близкими цели воспитания мальчиков, а это сближает.
Итог — договоренность родительниц о взаимодействии в случае конфликтов и согласие на проведение медиации между детьми, которые, как правило, легко решают, как они будут в дальнейшем ладить между собой и что будут делать, когда «лад» окажется невозможным. И затем — конечно же, обратная связь для мам, как прошла встреча дорогих их сердцам мальчишек.
Ситуация более чем типична. И несмотря на свою тривиальность, оказывается хорошей возможностью для медиатора (и педагога в роли медиатора) сделать очевидной необходимость делить как минимум на два то, что рассказывает ребенок дома, и предполагать еще несколько версий происходящего, а также важность учета интересов всех заинтересованных сторон. И еще этот пример показывает, сколь широка палитра межличностного взаимодействия, открытая внимательному и деликатному участию медиатора. И какими многообещающими выглядят отдаленные последствия такого участия — в самых лучших смыслах этого словосочетания».
